Якутск из тех редких городов, где я по доброй воле пошёл по музеям. Меня заинтересовали целых три заведения: первое посвящено мамонту, второе археологии и этнографии, а третье — вечной мерзлоте. Попасть удалось в два последних, коим и посвящён сегодняшний рассказ.
Музеи мамонта и археологии и этнографии расположены за одной и той же дверью нового корпуса Северо-Восточного федерального университета, но первого на месте не оказалось: по забавному стечению обстоятельств, когда я полетел в Якутск, экспозиция музея отправилась в Москву для участия в крупной выставке. Однако эта земля настолько богата останками древних животных, что они присутствуют во всех коллекциях. Вот и архэтномузей встречает узнаваемым скелетом.
Данная зверушка жила примерно 23 тысячи лет тому назад и была откопана студентами-практикантами в 1960 году. На фото — челюсти.
Есть немного интересных запчастей от других представителей якутской фауны.
Но главным образом музей рассказывает всё же о людях. Территория нынешней республики Саха была заселена как минимум 300 тысяч лет назад, а формирование современных этносов происходило между VIII и XV веками, когда в Якутию переселялись племена из более южных регионов — от Байкала до Приамурья — и смешивались с местным населением. Эволюция жилищ.
Главными занятиями были рыболовство, охота…
…и скотоводство, в том числе разведение оленей.
Кроме них можно отметить особые, низкорослые породы коров и лошадей.
Естественно, работа сопровождалась культурной жизнью. Самые старые находки — конечно, наскальные рисунки. Люди.
Животные
Люди и животные
Деревянная статуэтка
Из дерева, разумеется, делалось очень много обиходных вещей.
В том числе игрушки, как для детей…
…так и для взрослых.
Более поздние металлические украшения.
До прихода русских (XVII век) в здешних краях властвовал шаманизм. Сейчас он отошёл на вторые роли, но не исчез.
Обереги
Одежда делалась, разумеется, из оленьих шкур.
Процесс раскопок…
…и их результат.
В общем, глянуть было интересно, но не более того. Такие музеи я не слишком ценю, хотя в данном случае экспозиция довольно богатая, да и узнать об истории жизни в столь специфичном крае России полезно.
А вот на что я действительно стремился посмотреть, так это на вечную мерзлоту. В Якутске есть два места, где я мог утолить своё любопытство: красивый туристический аттракцион «Царство вечной мерзлоты» с красивыми скульптурами, горками и прочими радостями и Институт мерзлотоведения имени Мельникова Сибирского отделения Российской академии наук. Угадайте, что я выбрал.
В институте, который коротко зовут Мерзлоткой, функционирует музей, который де-факто является работающей опытной лабораторией. Экскурсии проводят обычно для групп, но тот факт, что я припёрся один, проблемой не стал: посетители приходят сюда с непредсказуемой частотой, поэтому обслужить стараются всех. Пришлось, правда, заплатить минимальную экскурсионную цену (900 рублей), но в данном случае совершенно не жалко.
Лаборатория располагается на двух подземных этажах глубиной 4 и 12 метров. Перед входом есть смысл надеть тёплую куртку, благо выбор широк.
Первый уровень лаборатории по большому счёту представляет собой склад. Справа сложены пробы грунта, слева, в синих пакетах, — снег, кажется, пятилетней давности.
Для развлечения посетителей здесь поставили копию мамонтёнка Димы. Сам Дима хранится в питерском Зоологическом музее (здание между Кунсткамерой и биржей, если кто не в курсе).
«Подлинники» тут тоже есть. Вот, например, кость левой задней ноги мамонта. Стоит уже много лет прислонённая к стеночке.
Спускаемся на нижний уровень. Его стены покрывают снегом, иначе хрупкая почва будет осыпаться. Самое интересное здесь даже не само помещение, а то, что рассказывается в процессе его обхода.
Температура на этой глубине всегда в районе −5 или −6° C, но градусник немного врёт.
Вечная мерзлота (правильнее называть её многолетней, но не будем сильно занудствовать) — вещь не такая уж редкая. Она встречается на всех континентах, кроме Австралии, хотя в Африке, например, найти её можно только высоко в горах. Два основных «потребителя» пермафроста — Канада, США в лице Аляски и Россия. Для меня было удивительно узнать, что в криолитозоне находится 24% суши Северного полушария и аж 60% территории нашей страны. Главный вклад здесь принадлежит, конечно же, Якутии: республика лежит на неоттаивающем грунте целиком. Выглядит вечная мерзлота вот так:
Первое упоминание об этом явлении относят к концу XVII века, когда в попытках пробурить колодец для нужд острога местный казак наткнулся на мёрзлую землю. Однако долгое время этот факт никем из учёного мира не только не изучался, но и не признавался. Первым серьёзным доказательством стала шахта Шергина, прорытая в 1828–1837 годах на глубину 116,6 метра. Чуть позже в Якутске появилась первая станция мерзлоты. Если я не ошибаюсь, жёлтое здание слева это она и есть.
Дальше исследовательская база только расширялась. Институт возник в 1960 году (хотя экскурсовод называл в качестве внутриинститутской точки отсчёта аж 1941-й), тогда же построили здание, под которым мы находимся. Затем появились другие постройки: второй корпус, подземное криохранилище семян. Два домика, в которых оборудованы спуски, видны на предыдущем фото, но вход туда есть и из подземной лаборатории.
Почва намыта Леной, в ней видны останки растений, возраст которых — тысячи лет. Благодаря мерзлоте они великолепно сохранились.
Занятно, что растительность в Якутии существует не вопреки, а благодаря пласту неоттаивающей земли. По уровню осадков Саха находится на уровне Монголии, и если бы мерзлая почва отсутствовала, вода проходила бы глубже не задерживаясь и не могла бы питать растения.
Прочувствовать, что мерзлота делает с попавшим в неё деревом, можно на паре кусков древесины. Правому, лёгкому и трухлявому, но абсолютно сухому, примерно десять тысяч лет, левому — 12–17 миллионов. Снаружи он затвердел, в руке ощущается как камень (да, здесь экспонаты можно трогать), хотя самая сердцевина ещё мягкая.
Ещё несколько элементов коллекции — кости, принадлежавшие мамонтам, носорогам и овцебыкам, жившим примерно 25–40 тысяч лет назад.
Поиски сохранившихся костей мамонтов — это местный бизнес: сувениры из них ценятся высоко, а залежи в якутских землях просто громадны. Экспонаты лаборатории — в основном отбракованные искателями экземпляры. Их отношение к подобным находкам видно по одной из костей. Ребята плыли по Лене в поисках добычи, увидели кость и взяли её прямо «как есть» — рукой, испачканной в мазуте. Велика ценность что ли.
Главная красота лаборатории — потолок, увешанный ледяными кристаллами. Около входа их почти нет — сбивают посетители, ещё не привыкшие пригибаться и не вертеть головой. А ещё кристаллы не нарастают у ламп. Даже небольшого количества излучаемого тепла достаточно, чтобы отбить у воды желание фигурно замерзать.
Чем дальше, тем кристаллы крупнее.
В конце зала их размер и форма заставляют открыть рот и смотреть. Эта красота росла не меньше пяти лет.
В процессе замерзания вода старается собраться в идеальную для себя форму шестигранника.
Фигуры Деда Мороза и Снегурочки, несколько лет назад вылепленные перед входом в институт, теперь тоже обрастают украшениями в подземелье.
С тех пор как Якутск стал активно разрастаться, возникла проблема: а как с этой красотой бороться? Ведь она не даёт строить дома по привычным технологиям и прокладывать под ними коммуникации.
В том числе этим и занялся Институт мерзлотоведения. Оказалось, что толщина слоя промёрзшего грунта варируется в широких пределах. Если в Северной Америке она не превышает 100–200 метров, то под Якутском составляет 210–214 метров, а в самой «вечномёрзлой» зоне в районе Айхала достигает полутора километров.
Сложностей добавляет и поверхностный слой сезоннооттаивающего грунта. Его обычная толщина — 1,5–2,5 метра. Именно его таяние, замерзание и связанное с этим «ползанье» по мерзлоте заставляет здания принимать причудливые углы наклона. К тому же на толщину слоёв очень влияют естественный уклон, наличие растительности и, конечно, город, поэтому предугадать это зачастую невозможно.
Измерениями и расчётами занимаются как раз в Институте мерзлотоведения. Именно здесь изобрели свайный метод строительства, который сегодня используется по всему миру. Смысл его в том, что здание опирается не фундаментом на «плавающий» оттаивающий грунт, а вбитыми на глубину до 15 метров сваями на пермафрост, который уже никуда не денется.
Есть тут и свои тонкости. Например, если зимой в подполе прорвёт трубу, качественно заделать её в силу экстремального якутского климата будет возможно только весной. Опасность прорыва ещё и в том, что вода из трубы будет стекать по свае (то есть по границе раздела сред) и образует вокруг неё «мешок». В результате получится, что не дом опирается на сваю, а свая висит на доме. Этот момент также требует проработки.
Так что работы хватает. Не зря якутский Институт мерзлотоведения является единственным в мире обособленным учреждением по изучению вечной мерзлоты.
Пожалуй, пока это самый интересный музей, где я был.
Источник: Блог «Keep your feet on walking»
